Когда Ханна вспоминала тот день, всякий раз ее охватывал ужас. Стремясь скорее
оказаться под крышей отчего дома, она и сестры попали в настоящий ад.
     Ад начинался прямо за воротами фермы, с которых сорвали замок. Из двери дома,
открытой настежь, виднелся порог, обильно залитый темной, почти черной кровью.
Прямо в гостиной лежал, раскинув руки в стороны, отец; его нелепо раздвинутые ноги
смотрелись так, словно он пытался убежать от страшной пули, разорвавшей ему грудную
клетку. Тело мамы лежало под ним - скрюченное, какое-то ненастоящее, похожее на
тряпичную куклу.
     Ханна слышала, как вскрикнула Джейси, как застонала младшая сестра и бросилась в
объятия побледневшей няньки. Тошнота, накатившая на Ханну, заставила ее выбежать из
гостиной прочь. Вцепившись руками в перила и устремив сухие, без единой слезинки,
глаза на далекие холмы, она долго стояла на веранде. Холмы заливал багрянец заката, и
они казались тоже испачканными кровью.
     Лишь спустя некоторое время Ханне удалось вернуться в гостиную, чтобы осмотреть
все подробнее. Именно тогда она и нашла среди каминной золы крошечный обрывок
сожженного письма, но Ханна без труда узнала тисненую бумагу, которую использовали
Уилтон-Хьюмсы, родственники по материнской линии. Ошибиться просто невозможно.
Стараясь не думать о страшной смерти родителей, Ханна изучала обугленный обрывок
письма. Кто такой Слейд Гаррет? Именно его подпись сохранилась на клочке бумаги.
Похоже, он связан с Уилтон-Хьюмсами, иначе как объяснить, что он использовал для
письма их бумагу? Но кто он? И почему его послание оказалось сожженным?
     Ханна припоминала рассказы отца о том, как он познакомился с женой - совсем юной
девушкой. За ним как за главарем банды охотилось не меньше половины Америки в
надежде получить вознаграждение за его голову. Отец похитил свою будущую супругу,
когда та путешествовала с семьей и друзьями по западному побережью. Единственная
цель его похищения - желание получить выкуп за девушку - не сработала. Он понял, что
влюблен в нее - и не без взаимности! Прекрасная пленница вскоре стала его женой, а
щедрый выкуп они отправили обратно семье Уилтон-Хьюмс. Банда распалась, и
постепенно о ней забыли - все, кроме семьи матери. Они объявили, что отказываются от
собственной дочери, которая ослушалась их и предпочла выйти замуж за человека вне
закона. С тех пор семья Лолес жила здесь, в диких и пустых землях, почти не поддерживая
связи с внешним миром.
     Что понадобилось Слейду Гаррету? Неужели семья матери как-то связана со смертью
собственной дочери и ее мужа? Как вышло, что именно в страшный день их убийства в
камине оказалось подозрительное письмо? Неужели совпадение? Ханна зажмурилась,
пытаясь размышлять последовательно. Тупая боль в висках мешала сосредоточиться, но
куда мучительнее была боль, засевшая в сердце.
     Изо всех сил вцепившись пальцами в шершавые перила, Ханна почувствовала, как
десятки тонких заноз впиваются в кожу. Физическая боль немного отрезвила ее.
     Как поступил бы отец на ее месте?
     Когда есть зацепки, напасть на след не так уж трудно.
     Отец нашел бы виноватых и покарал их.
     Правосудие слепо, нельзя спешить с выводами.
     Так сказала бы мать. Ханна даже кивнула головой, словно с ней действительно
говорили родители. Она уже приняла решение: нужно найти тех, кто причастен к
убийству мамы и папы, и заставить виновных заплатить сполна.
     Она подумала, что не стоит сразу же делиться находкой с сестрами. Пока несчастным
нужно оплакать погибших. Позже, когда горе притупится, она покажет обрывок письма
Джейси и Глории и расскажет о своих планах. Ханна вновь взглянула на обрывок с
обугленным краем с ненавистью и презрением. Она ненавидела его так же сильно, как и
всю семью Уилтон-Хьюмс.
     "Они виновны, я знаю. Пусть даже не они нажимали на курок, но они причастны к
убийству, и я докажу свою правоту!"
     Откуда-то сзади раздались рыдания Глории, надрывные, горькие. Всхлипывающая
Бидди шептала ей что-то на ухо и гладила по голове, утешая. Ханна даже не обернулась.
Она оплакивала родителей безмолвно, поклявшись найти и безжалостно наказать их
врагов. Ночь, опустившаяся внезапно и укутавшая ранчо спасительным полумраком,
овеяла ее лицо прохладой.
     "Я должна оставаться сильной. Ради сестер. Ради отца. Ради мамы".
     Ханна расправила плечи и глубоко вдохнула. Груз ответственности, который лежал на
ней, нелегок. Будучи самой старшей из сестер Лолес, она должна выполнить данное себе
слово. И будто в ответ на ее мысли сердце заполнило ледяное спокойствие, вытеснив
мучительную боль. Она оплачет родителей позже, когда отомстит за них.
     А пока... пока нужно запомнить страшную картину, которая встретила их в отчем доме,
запомнить до мельчайших деталей. Она будет подогревать желание наказать убийц. Итак,
мама, папа, старый Пит и даже его собаки хладнокровно застрелены, один за другим.
Домашние не ждали опасности, и враг застал их врасплох. Похоже, трагедия случилась
совсем незадолго до того, как сестры вернулись из гостей. Угли еще тлели в камине, а
кровь не успела свернуться.
     Что, если убийцы все еще рядом? Затаились поблизости и выжидают момент, чтобы
нанести новый удар?
     Вздрогнув, Ханна вгляделась в полумрак. Никакого движения, никаких посторонних
шорохов. Никого.
     "Если бы нас тоже хотели убить, дождались бы нашего возвращения и напали из-за
ворот, что гораздо проще".
     Ханна кивнула, соглашаясь сама с собой. Она должна вернуться в гостиную к
плачущим сестрам, не для того чтобы лить слезы - что-то доброе и светлое умерло сегодня
внутри ее, - а для того чтобы поддержать и утешить.
     Ханна повернулась и пошла в глубь дома. Сегодня весь ее мир перевернулся с ног на
голову, и нечто темное, расчетливо-холодное поселилось в ее душе. Мрачный ангел мести
уже раскрыл над ней свои черные крылья.
***
     Несколько дней спустя состоялись похороны. Кэтрин и Джейси Лолес, а также Питера
Энглина предали земле 21 сентября 1873 года. Несколько близких знакомых уже
разъехались по домам, и теперь Ханна ждала сестер в библиотеке, любимой маминой
комнате. Ханна тоже очень любила библиотеку - массивный шкаф с книгами, изящные
кресла, старинное пианино. Казалось, ничто не изменилось и мама в любой момент
может зайти сюда, задернуть тяжелые портьеры и зажечь керосиновую лампу.
     Именно в библиотеке Кэтрин Лолес давала дочерям уроки игры на пианино и обучала
их наукам.
За стоявшим посередине комнаты столом девушки устраивали чаепития,
оттачивая светские манеры. Вон там, возле окна, мама показывала, как должна двигаться
и танцевать истинная леди.
     - Мы здесь. О чем ты хотела поговорить? - раздался голос Джейси.
     Ханна не слышала, как они вошли. Обернувшись, девушка указала сестрам на диванчик
из розовой парчи, предлагая сесть. Младшая и средняя сестра повиновались молча и
теперь сидели рядышком и грустно смотрели на Ханну. В свои двадцать один и
девятнадцать (на два и четыре года младше Ханны соответственно) сейчас они больше
напоминали двух несчастных воробышков, нежели юных леди.
     Ханна взглянула на Джейси и вздохнула.

Средняя сестра настолько напоминала отца
(она даже носила его имя), что у Ханны сжалось сердце. Даже темный загар не мог
скрыть бледности ее лица; черные волосы Джейси забрала в скромный пучок, дрожащие
руки она положила на колени, теребя ткань траурного платья, темные заплаканные глаза с
мукой смотрели на Ханну.
     Глория выглядела совершенно по-другому. Изящная, как ивовый прутик, с тонкой,
длинной шейкой, она шмыгала носом и терла глаза с покрасневшими веками.

Густые, цвета соломы волосы, отливавшие рыжим, никак не хотели лежать в порядке, и на лоб и
уши вывалилось несколько непослушных прядей. Зеленые глаза Глории как-то потускнели
и смотрели вымученно, лицо осунулось.
     Ханна обвела сестер взглядом и вздохнула. Сама она как две капли воды походила на
мать, особенно когда садилась за пианино. От Кэтрин Лолес Ханне достались мягкие
каштановые волосы и синие глаза. Когда она злилась или возмущалась, синий оттенок
сменялся зеленым, как и у матери.
     "Ты даже двигаешься, как она! Не идешь, а плывешь! Как тебе удается?" - весело
восклицала когда-то Глория.
     Теперь сходство казалось особенно мучительным, напоминая о недавней трагедии.
     Ханна посмотрела на младшую сестру и улыбнулась ей ободряюще. Она не знала, с
чего начать разговор. Решив отправиться в Бостон, она еще не посоветовалась с сестрами,
и разговор предстоял нелегкий.
     Как им сказать о своем плане? Неожиданная, страшная смерть выбила их из колеи.
Джейси и Глория держались только благодаря своей уравновешенной старшей сестре. И в
такой момент Ханна собиралась оставить их на ранчо вдвоем, без поддержки.
     Немного поразмыслив, она просто достала из кармана небольшой сверток. Чуть
раньше, опасаясь, что драгоценная находка рассыплется в прах, Ханна завернула клочок
письма в кожу и свернула трубочкой. Сейчас она осторожно развязала тесемку и
протянула ладонь с обрывком бумаги сестрам.
     - Вы должны все знать, - начала она.
     - А я вас ищу! - прервала ее Бидди, появляясь на порохе.
     - Зайди, - велела Ханна. - Ты тоже имеешь право знать обо всем. Ты давно часть семьи
Лолес.
     - О чем ты говоришь, детка? - удивленно прокудахтала нянька. - Что за тайное
сборище? После похорон нам всем стоит отдохнуть, разве нет? - Однако Бидди прикрыла
дверь и прошлепала к дивану, чтобы устроиться рядом со своей любимицей Глорией.
     - Я не стану никого задерживать. Мне необходимо поделиться с вами своей находкой. -
Ханна чуть встряхнула ладонью, чтобы привлечь к ней внимание. - У меня есть важная
улика, указывающая на тех, кто повинен в смерти родителей.

     Несколько мгновений стояла полная тишина. Затем три женщины разом вскочили с
мест и окружили Ханну.
     - Что ты говоришь? Какая находка? Да объясни же, наконец!
     - Вот обрывок письма. Я нашла его в камине в тот день, когда убили отца и мать.
Клочок совсем маленький, но можно разобрать имя. К тому же бумага принадлежит
Уилтон-Хьюмсам.
     - И что это значит? - нетерпеливо спросила Глория. Ее зеленые глаза блестели от
волнения. - Объясни же! - Но прежде чем Ханна успела ответить, она догадалась сама. -
Не может быть! Мамина семья? Ты думаешь, они могли...
     Глория зажала рот рукой и уставилась на старшую сестру. В ответ Ханна испытующе
посмотрела на нее.
     - Вы уже догадались, что я собираюсь сделать?
     - Ничего себе! - возмутилась нянька. - Она уже что-то задумала. Малышка, разве тебе
по зубам такое дело? Ты всего лишь юная девушка. - И Бидди всплеснула руками. Шея
служанки от волнения пошла красными пятнами.
     - Девушка? - переспросила Джейси. - Теперь мы одни на свете, Бидди. Мы - женщины
Лолес, поэтому должны действовать вместе. - Она перевела хмурый взгляд на Ханну. - Мы
все поедем в Бостон и накажем подлых людей. Мы убьем их!
     Бидди издала тоненький писк, совершенно неподходящий для женщины столь
массивной комплекции, и начала медленно оседать. Глория бросилась няньке на помощь
и усадила ее в кресло. Между тем Ханна не отрываясь, смотрела на Джейси.
     - Никаких "мы", сестричка, - покачала она головой. - Ты останешься с Глорией и
Бидди. Я знаю, что делаю. Я - старшая сестра.
     - Черта с два, Ханна! - как всегда, возмутилась Джейси. - Я тоже еду в Бостон.
     - На сей раз - нет. Кто-то должен остаться с Глорией, - терпеливо объяснила Ханна. -
Ей и няньке нужна поддержка. Взгляни на них! - Она кивнула на Бидди и Глорию,
которая пыталась привести няньку в чувство. Упрямо вздернутый подбородок Джейси
задрался еще выше. - Ты отлично стреляешь - лучше меня - и умеешь следить за ранчо.
Никто, кроме тебя, не справится с такой задачей, - продолжала убеждать Ханна.
     Джейси хмыкнула.
     - Ты знаешь, что я права, - улыбнулась старшая сестра.
     - Хорошо, пусть будет так. Но мы должны дать клятву, что отомстим, прежде чем
очнется Бидди. Кровавую клятву.
     Ханна поджала губы. Затея с клятвой не слишком пришлась ей по душе, но без
таинственной церемонии Джейси вряд ли согласится остаться на ранчо. Ей необходимо
чувствовать свою причастность к общему делу. Сестра частенько придумывала ритуалы,
чтобы скрасить однообразную жизнь среди прерий.
     Ханна кивнула:
     - Глория, оставь на минутку Бидди и подойди сюда. - Она протянула руку к Джейси. -
Где твой нож?
     Глория вскочила и испуганно уставилась на сестер. Джейси же не колеблясь, задрала
юбку и расстегнула расшитые бисером ножны, пристегнутые к бедру. Вынув из чехла
тонкий нож с костяной ручкой, она протянула его Ханне.
     - Значит, клятва на крови? - задумчиво протянула та, принимая нож. Быстрым
движением она полоснула лезвием по ладони. Джейси сделала то же самое и передала
нож Глории. Заметив, что младшая сестра медлит, она хмыкнула:
     - Ну? Разве ты не одна из Лолес?
     Ханна взглянула на Глорию с сочувствием. Джейси с самого детства втягивала
младшую сестру в сомнительные игры, которые частенько кончались разбитыми
коленками и слезами, но сейчас Ханна ее поддерживала:
     - Давай же, малышка! Если Бидди очнется раньше, чем мы покончим с клятвой, то
неприятного объяснения нам не избежать. Ее может хватить удар.
     Глория сжала покрепче нож, словно он мог выскользнуть из дрожащих пальцев и
убежать, и провела лезвием по ладони. Порез вышел не таким глубоким, как у старших
сестер, но Джейси все равно похвалила Глорию за смелость, пряча нож под юбку.
     Девушки вытянули руки вперед, давая крови смешаться в единый тоненький ручеек.
Все три смотрели на собственные ладони как завороженные.
     - Думаю, клятву должна придумать ты, - предложила Джейси Ханне. - Ведь это твоя
идея - поехать в Бостон.
     - К тому же ты самая старшая, - поддержала Глория.
     Ханне вдруг показалось, что погибшие родители могут услышать их клятву и
поддержать в нелегкой борьбе, поэтому она тщательно подбирала слова.
     - Мы, женщины Лолес, - начала она, - клянемся на крови, что сделаем все возможное,
дабы отомстить за жестокое убийство наших родителей, Джейси и Кэтрин Лолес, и
нашего старого друга, Питера Энглина. Мы обязуемся найти виновных, чего бы нам ни
стоило и сколько бы времени ни потребовалось. Мы клянемся, что никакая сила не
заставит нас отказаться от мести. Пусть убийцы отправятся в ад, а души наших усопших
близких упокоятся в мире. Да будет так.
     - Клянемся. Да будет так, - эхом откликнулись Джейси и Глория.